Семен филиппович васильченко
- 02.02.2022
- Рубан Сергей Геннадьевич
- Томат семена форум
- 4
СЕМЕНА ЛЬНА ХЛЕБОПЕЧКА
Он был членом Луганского губкома партии, начальником политотдела Харьковского военного округа, начальником политотдела запасной армии, редактором газеты «Красный боец» в Казани, заместителем заведующего Всеукраиниздата… Он то писал и редактировал, то судил и приговаривал к расстрелам. К этому времени относится выпуск агитационных брошюр Васильченко, а конкретно «Речи тихого Дона» изд. В книге «Речи Тихого Дона» Васильченко призывал казачество встать на сторону русской власти, всячески педалируя тему казачьей вольности и патриотизма.
В апреле года он вновь очутился в Ростове на дону, где стал снова претендовать на роль политического управляющего Донской области. Но сюда ранее был ориентирован С. Политическая позиция Васильченко стала расходиться с точкой зрения тех коммунистов, которые начали отрешаться от способов «военного коммунизма» и террористического расказачивания.
Проводимая Сырцовым обновлённая линия на расширение социальной базы власти и вербование просоветских и просто приклнных частей из казачьей среды вызвала недовольство его оппонентов. Васильченко заявил, что крестьянское и казачье население Дона идиентично воинственно Русской власти и потому диктатуру нужно осуществлять «огнём и мечом» путём опоры на красноармейские, причём конкретно коммунистические части, ревкомы и черезвычайки.
Васильченко и его сторонники Жаков, Зявкин, Гадзиев, Пивоваров, Васильев сделали заявление о неудовлетворительной работе Донкома, но большая часть делегатов с ними не согласились [8]. Опосля конференции борьба меж «васильченковцами» и «сырцовцами» обострилась. Васильченко поочередно выступил против полосы Сырцова, направленной на «соглашательство с казачеством за счёт рабочих Ростова». Разногласия угрожали перевоплотиться в реальную междоусобицу, и Донком 28 мая года принял решение добиваться от ЦК отстранения от управления сразу Сырцова и Васильченко, как не сумевших сработаться в течение долгого времени.
ЦК РКП б отозвал обоих фаворитов, направил Сырцова на руководящую работу в Одессу, а Васильченко выслали на Кубань, где он стал управлять местным госиздатом и редактировать газету. Во время врангелевского десанта он участвует в боях.
Его вновь увидели, и в июне года Васильченко получает назначение в Москву. Знакомясь с литературными произведениями и личным делом Васильченко в Центральном муниципальном архиве социально-политической истории ЦГАСПИ , мы выявили целый ряд принципиальных позиций, которые принуждают наиболее взвешенно и объективно оценить жизненный путь этого деятеля. Васильченко хотя и был конструктивным большевиком, периодически экстремистом, не лишь не стал сподвижником Сталина в строительстве тоталитарной диктатуры, но и принял роль в борьбе со сталинским режимом.
Васильченко переехал в Москву и поступил в распоряжение МК РКП б , при котором он удачно организовал издательство «Московский рабочий». Дальше он был ориентирован в Государственное издательство ГИЗ. В это время он сделал несколько повестей, в которых художественно описываются условия и главные направления подпольной революционной работы, изготовлены пробы нарисовать образы революционеров, их нравы и т. Из произведений этого рода более видна пятисотстраничная повесть «Карьера подпольщика» , которая выдержала 6 изданий [9].
Нужно огласить, что и интеллект, и литературная искра божья в сочинениях С. Васильченко, непременно, находятся, но ему не хватало образования, общей гуманитарной культуры, широты кругозора. В его трудах находится описание революционной работы на грани самолюбования, причём нередко в отрыве от настоящих критерий региона, от жизни остальных сословий и классов общества.
Создатель героизировал и популяризировал образ рабочего-революционера не случаем, не в силу личных пристрастий — он выполнял соц заказ новейшей власти. Требовался новейший «герой нашего времени», и Васильченко со своими беллетризированными воспоминаниями попал, что именуется, в самое яблочко. Но он не сумел подняться выше собственной среды, собственного «главного — пролетарского» места в жизни, партийной концепции пролетарской литературы, которую осознавал донельзя прямолинейно.
В отличие от Миши Шолохова, который в это время сделал широкомасштабную эпопею «Тихий Дон», Семён Васильченко даже не приблизился к такому плану, хотя лично воспринимал роль во почти всех донских событиях. В это время в партии развернулась острая фракционная борьба, которая была, с одной стороны, борьбой фаворитов партии за власть, а с иной — борьбой низов партии за внутрипартийную демократию. Васильченко не сумел проявить себя в годы Гражданской войны как общепризнанный фаворит и не вошёл в управление партии даже на региональном уровне.
Но он имел своё знатное мировоззрение по всем актуальным вопросцам и как старенькый большевик имел право донести его до вождей партии. Посреди подписавшихся были Е. Преображенский, С. Бреслав, Л. Серебряков, А. Белобородов, А. Розенгольц, М. Альский, Антонов-Овсеенко, А. Венедиктов, И. Смирнов, Г. Пятаков, В. Оболенский Осинский , М. Жаков и др. Как и Васильченко, это были деятели второго и третьего эшелона большевистской политической элиты.
Сразу это был эмбрион большевистской контрэлиты, выступившей против внутрипартийного режима Сталина и потерпевшей поражение. В письме оппозиционеров утверждалось, что опосля X съезда РКП б в партии сложился «режим фракционной диктатуры», предопределённый резолюцией о единстве партии. Забегая вперёд, подчеркнём, что сталинский режим не простил ни Васильченко, ни остальным подписантам заявления.
Это был их будущий смертный приговор. Но пока ещё за инакомыслие не сажали и не преследовали. Ленинские нормы партийной демократии сходили на нет равномерно. Васильченко стал заведующим издательством Института К. Маркса и Ф. С года он уже кандидат в члены правления Госиздата. С по год — заведующий отделом редакции «Крестьянской газеты», с августа по ноябрь года — член президиума Госиздата и заведующий отделом периодики.
С 1 декабря года Васильченко становится ответственным редактором и еженедельной литературной газеты «Читатель и писатель», издававшейся Госиздатом. В этом еженедельнике литературы и искусства печатались рассказы и стихотворения, а также литературоведческие статьи и обзоры. Неизменным создателем еженедельника был М. В газете помещались письма читателей с отзывами о писателях, поэтах, размышлениями о прочитанных книжках. В рубрике «Страница русского писателя» ведали о собственных писательских планах Б.
Пастернак, М. Слонимский, В. Каверин, Л. Леонов, А. Естественно, что, руководя издательствами и редактируя газеты, Васильченко продолжал сам заниматься литературной работой. Он переиздавал дополненные и исправленные беллетризированные воспоминания «Карьера подпольщика».
Но в году издал новейший роман «Не той стороной», в котором сделал чуток ли не первую попытку осветить в художественной форме образование оппозиции в партии. Невзирая на наружный антиоппозиционый настрой создателя, в романе выслеживается явное сочувствие к идеям и личной жизни персонажа романа — фракционера Стебуна. Это и понятно: революционеру-подпольщику, баррикадному бойцу, «литературному Чапаеву» Семёну Васильченко был ненавистен дух нэповского мещанства и стяжательства, коррупция, зажим внутрипартийной демократии.
Нужно иметь в виду, что к этому времени Васильченко стал некоторым воплощением «пролетарского писателя». Рабочий без образования, имеющий приметный опыт революционной борьбы, стал создателем многотиражных повестей и даже пьес. Это отвечало доктрине большевизма, утверждавшей, что каждый рабочий и крестьянин при наличии возможностей может овладеть литературой и искусством, не говоря уже о управлении.
Васильченко могут быть отнесены суждения Луначарского о том, что недочеты тогдашней пролетарской российской литературы находились в тесноватой связи с бедностью духовной культуры пролетарских писателей, которая, в свою очередь, была связана с их недостающим образованием и с начавшимся лишь тогда действием вдумчивого раскрытия своей природы.
Это имел в виду и Д. Фурманов, резко раскритиковавший пьесу Васильченко «Две сестры»: «Тов. Удовлетворяет ли нас сколько-нибудь это новое произведение? Ему суждена та же участь, что и легиону схожих, — остаться незамеченными, пропасть, не оставив практически никакого следа в литературе» [11]. По поводу романа «Не той стороной» один из управляющих журнальчика «На посту» и группы «Литфронт» С. Родов писал: «Васильченко поставил для себя тяжелую задачку — показать в собственном романе очень напряженную политическую обстановку и очень сложные политические дела борьбы партии с троцкизмом, основным образом периода — годов… Васильченко переносит дискуссию с троцкистской оппозицией только в обстановку партийных кабинетов, совещаний, кулуаров либо отдельных квартир.
Заместо величайшей политической драмы вышло чуток ли не заговорщицкое действо, в котором борьба политических честолюбий, столкновение личных и групповых интересов, политические интриги и внутрипартийная склока играют типо главную роль. Партийных и рабочих масс в романе не видать, их роль в политической борьбе, которое имело решающее значение для финала спора меж ленинизмом и троцкизмом, остаётся вне внимания создателя. Это одно, не говоря уже о остальных недочетах романа, предопределило его чисто обывательский и, следовательно, антипролетарский характер» [12].
Вывод был, естественно, упрощенческий и политизированный, но в остальном, на наш взор, всё подмечено достаточно тонко. Опосля чтения романа у читателя возникает вопрос: за что большевики боролись на баррикадах? В контексте этих вопросцев само заглавие романа «Не той стороной» звучало достаточно двусмысленно. Керженцев написал докладную, в которой отметил, что обширно разрекламированная ГИЗом книжка Васильченко является прототипом антипартийного произведения.
Она изображает жизнь и быт партии так, что может быть названа пасквилем на партию. Руководители оппозиции периода года изображены чуток ли не как спасители партии. Создатель с явным сочувствием обрисовывает подачу заявления, как положительный момент. Роль руководящих работников партии в дискуссии создатель разъясняет тем, что они боялись падения их личного авторитета и влияния в партии.
Вот как охарактеризовывает партию персонаж Синебабов, под именованием которого создатель выводит себя: «С партийной работой сейчас не то, что было в трудные времена… Это сейчас делается по связям» [13, с. Секретариат ЦК ВКП б принял 3 августа года особое постановление о изъятии из библиотек романа Васильченко «Не той стороной». В нём было указано: воспретить переиздание романа Васильченко как произведения антипартийного и очевидно клеветнического и принять меры по изъятию книжки из обращения; высвободить Васильченко от работы в Госиздате и запретить ему редакторскую работу в течение 2 лет; предложить ГИЗу немедля высвободить Васильченко от редактирования газеты «Читатель и писатель» [13, с.
ЦК считал, что, желая стать «парламентом мнений», еженедельник «Читатель и писатель» под управлением Васильченко и Янсона становился тотчас рупором враждебных пролетарской литературе частей, не оказался на уровне требований, выдвигаемых реконструктивным периодом. Таковым образом, писатель-большевик Васильченко стал типичным предшественником русских диссидентов.
С года — отделом контроля выполнения в одном из объединений общего машиностроения ВСНХ. Он сообразил, что его карьера революционера закончилась. С года по ходатайству Всесоюзного общества старенькых большевиков ему назначили индивидуальную пенсию. На пенсии Васильченко продолжал заниматься литературной работой, публичной деятельностью, в том числе обсуждением политики партийного управления. Это не было настоящей оппозицией. Быстрее — просто фрондирующее брюзжание старенького заслуженного большевика-пенсионера, оказавшегося на обочине большой политики.
Но и это не прошло незамеченным. Нет необходимости обосновывать, что его смерть в годы массового террора была неизбежна. Тогда судили за еще наименьшее. Васильченко обвинили в том, что он заходил в группу троцкистской организации в обществе политкаторжан и ссыльнопоселенцев. Будучи «скрытым троцкистом», Васильченко посещал собрания членов общества, читал и размножал троцкистские документы.
Естественно, никакой контрреволюционной работы большевик Васильченко не мог вести в принципе. В обществе старенькые большевики обсуждали и критиковали Сталина и его сподвижников, которых они знали лично, что и было объявлено криминалом. Инакомыслие окрестили преступлением против сталинского режима. Разноплановая судьба Семёна Филипповича Васильченко была, как это ни удивительно звучит, во многом обычной. Такие деятели, как Васильченко, отразили необычную революционную эру, став её типичным зеркалом.
Он искренне стремился побыстрее повредить «до основания» старенькый мир бедности и сословной вражды, мир твердой эксплуатации трудящихся и выстроить новейший, светлый, справедливый мир, мир Коммуны, в котором «кто был ничем, тот станет Всем»! Сиим разъясняется вся его нетерпеливость, радикальность, несговорчивость, прямолинейность, аскетизм, честность, жёсткая принципиальность, в конце концов — отчаянность. И таковым он оставался до самого конца собственной жизни.
Он не был эталоном даже для большевистской элиты, и уж тем наиболее не является примером для современного общества. Перед трибуналом королевского самодержавия. Донская республика. Новосибирск, Деятели революционного движения в Рф От предшественников декабристов до падения царизма. В рядах социал-демократического союза. Вариант Сырцова. Корнилов В. Донецко-Криворожская Русская Республика : Расстрелянная мечта. Харьков, Ленин В. Пролетарская революция на Дону. Васильченко С.
Карьера подпольщика : повесть из революцион. Опосля декабря. 2-ая повесть из цикла «Карьера подпольщика». Архив Троцкого. Коммунистическая оппозиция в CCCР. В году С. Васильченко был управляющим рабочего кружка под соответствующим заглавием «Отчаянный». Этот термин как нельзя лучше отражает личный нрав рабочего вожака. Энергичный и решительный юный человек стал одним из инициаторов ростовской демонстрации 2 марта года, которая явилась самым организованным выступлением того времени на юге страны.
В августе года состоялся военно-окружной трибунал над активистами этого выступления, на котором Васильченко выступил с броской революционной речью, размещенной «Искрой» отдельной брошюрой. Огненный оратор получил четыре года каторги, и в июне го выслан на поселение в Сибирь.
На новеньком месте он вновь занялся революционной работой: развозил нелегальную литературу, проводил собрания подпольных партийных ячеек, устраивал побеги товарищей с каторги, управлял забастовкой на Забайкальской стальной дороге. Скоро Васильченко нелегально возвратился в Ростов-на-Дону. Опосля поражения восстания неутомимый «товарищ Семен» ведет работу в критериях глубочайшего подполья.
Революционер был приговорен к каторжным работам на семь лет. Донские рабочие его встретили с восторгом. Васильченко взял на себя управление большевистской газетой «Наше знамя». Васильченко управлял вкупе с С. Сырцовым Донским ревкомом, но у их не заладилась совместная работа. Ему, ветерану подполья и поэту баррикад, был органично чужд Сергей Сырцов - недоучившийся студент буржуазного происхождения.
Возможно, Васильченко было грустно, что он, испытанный боец, член партии с года, должен считаться с мальчиком, который пороха баррикад не нюхал и кандалы на каторге не таскал. Васильченко воспринимал самое энергичное роль в боестолкновениях с офицерами-добровольцами и белоказаками в Ростове на дону в конце ноября и начале декабря года.
Плохо владевшие орудием донские большевики тогда потерпели поражение. Васильченко совместно со своими соратниками по Донревкому Жаковым и Филовым отбыл в пролетарский Харьков. Опосля декабрьского года съезда Советов Донецко-Криворожского бассейна был избран председателем областного исполкома. Конкретно Семен Васильченко был одним из создателей сепаратистской идеи: организовать «областную» республику в противовес Украинской Народной Республике, которая квалифицировалась им как буржуазное правительство.
Васильченко настаивал на том, что республики Федерации Русской Социалистической Республики будут строиться не по национальному признаку, а согласно особенностям национально-хозяйственного быта. Спустя практически 100 лет, когда на Украине развернулась националистическая травля российских Донбасса, стало разумеется, что аргументация Васильченко была полностью рациональной. Васильченко вкупе с Ф. Сергеевым Артемом и М. Жаковым вошел в состав правительства непризнанной республики.
Но в Москве образование независящей от Украины Донецко-Криворожской республики посчитали ошибкой, порожденной недопониманием перспектив национально-государственного строительства. Ленин требовал соблюдения суверенитета Русской Украины, невмешательства в деятельность ЦИК Советов Украины, тактичности в государственном вопросце.
В конце марта года Васильченко, потерпев политическое поражение, вышел из Донецко-Криворожского совнаркома. А опосля принужденной сдачи германцам Харькова он возвратился в Ростов на дону. Васильченко был назначен в середине апреля года чрезвычайным комиссаром городка. По инициативе и под управлением Васильченко была сотворена городская Ростово-Нахичеванская коммуна, которая сходу перебежала на принципы «военного коммунизма». Но просуществовала коммуна всего 14 дней.
При пришествии германцев и белоказаков на Ростов на дону он эвакуировался крайним эшелоном, отступая с боями. С июня по сентябрь года, вплоть до полного занятия местности Донской области белоснежными, С. Васильченко заходил в состав Донского русского правительства, находившегося в станице Великокняжеской сейчас это город Пролетарск. Но управлять было фактически нечем, так как Донская область перебежала под контроль белоказачьего режима Краснова. Куда лишь не кидала его судьба!
Он работал редактором фронтовой газеты Южного фронта, потом председателем губтрибунала. Он был членом Луганского губкома партии, начальником политотдела Харьковского военного округа, начальником политотдела запасной армии, редактором газеты «Красный боец» в Казани, заместителем заведующего Всеукраиниздата… Он то писал и редактировал, то судил и приговаривал к расстрелам. В апреле года Васильченко вновь очутился в Ростове на дону, где стал снова претендовать на роль политического управляющего Донской области.
Но сюда ранее был ориентирован С. Возглавив совместно с Жаковым горком партии, Васильченко вступил в политическую конфронтацию с обкомом. Политическая позиция Васильченко стала расходиться с точкой зрения тех коммунистов, которые поняли необходимость отхода от способов «военного коммунизма» и террористического расказачивания. Но Васильченко заявлял, что крестьянское и казачье население Дона идиентично воинственно Русской власти и потому диктатуру нужно осуществлять «огнем и мечом» методом опоры на ревкомы и чрезвычайки.
Васильченко и его сторонники Жаков, Зявкин, Гадзиев, Пивоваров, Васильев сделали заявление о неудовлетворительной работе Донкома. Донком 28 мая года принял решение добиваться от ЦК отстранения от управления сразу Сырцова и Васильченко, как не сумевших сработаться в течение долгого времени.
ЦК РКП б отозвал обоих фаворитов, направив Сырцова на руководящую работу в Одессу, а Васильченко на Кубань, где он стал управлять местным госиздатом и редактировать газету.
Семен филиппович васильченко семен лицина
Зуева Софья, Савченко Владимир, Уваркина Ксения,Мурашкина Кристина, Савченко НатальяВыдует все саркисов семен порекомендовать
СЕМЕНА ПОЛКОВНИК
Здесь он воспринимает самое активное роль в подготовке и проведении декабрьского вооружённого восстания года на Темернике — ростовской Пресне. Опосля поражения восстания неутомимый Васильченко ведёт работу в критериях глубочайшего подполья. Революционер был приговорён к каторжным работам на 7 лет. Наказание отбывал в Херсонском централе. В — годах С. Васильченко вёл революционную работу в Иркутске. Как постоянно, он выступал против, как ему казалось, нерешительной деятельности иркутской партийной организации.
Совместно с М. Жаковым основал параллельную компанию под заглавием «Союз сибирских рабочих», имевшую свою тайную типографию. В июле года Васильченко был опять арестован и просидел в иркутской тюрьме вплоть до Февральской революции. Возвратившись опосля крушения самодержавия в Ростов-на-Дону, Семён Васильченко в конце марта года стал во главе Ростово-Нахичеванского комитета большевиков, вошёл в исполком Ростовского Совета рабочих депутатов. Донские рабочие его встретили с восторгом.
Являлся редактором большевистской газеты «Наше знамя» — предшественницы сегодняшней ростовской газеты «Молот». Естественно, что Васильченко воспринимал самое энергичное роль в боестолкновениях с казаками в Ростове на дону в конце ноября и начале декабря года. Стачки, баррикады и уличные бои — это была его стихия, его призвание, смысл жизни. Он управлял вкупе с С. Сырцовым Донским ревкомом, но у их не заладилась совместная работа. Ему, ветерану подполья и поэту баррикад, был органично чужд Сергей Сырцов — интеллигент буржуазного происхождения.
Возможно, Васильченко было грустно, что он, испытанный боец, член партии с года, должен считаться с мальчишкой-студентом, который пороха баррикад не нюхал и кандалы не таскал. Ежели в октябре года Сырцов выступал за единство всех левых сил, альянс с меньшевиками и эсерами, то Васильченко требовал лишь решительной борьбы и лишь разгрома всех попутчиков.
Он прямо заявлял: «Объединения праздны, их необходимо отставить». Сырцов, секретарём стал Равикович. В состав вошли С. Васильченко, М. Жаков, А. Френкель, В. Филов, левый эсер Арнаутов. Неверно считая всех демократов душителями пролетарской революции, С. Васильченко и М. Жаков утверждали, что ВРК потворствует политике соглашателей.
Наличие в ВРК ОД 2-ух непримиримых крыльев — «левого» и «правого» — обрекало этот орган на скорый распад. Сырцов шельмовался со всех сторон: слева как «коммунистический кадет», справа — как «узурпатор власти» [3]. Жаков неверно сочли, что уже достигнут решающий перевес революционных сил над калединцами, и стали настаивать на форсировании военных операций против Новочеркасска. Когда большевики поставили вопросец о ультиматуме Каледину, 15 эсеров и меньшевиков вышли из ВРК и обратились к народу с воззванием, в котором призывали к борьбе против большевиков.
Таковым образом, соглашение левых демократических сил прекратило существование. Естественно, что Васильченко воспринимал самое энергичное роль в боестолкновениях с алексеевцами и белоказаками в Ростове на дону в конце ноября и начале декабря года. Донские большевики, покинувшие Ростов на дону опосля боёв с белоснежными, совсем раскололись на две группы во главе с Сырцовым и Васильченко.
Жаков и С. Васильченко ультимативно востребовали предоставления им определённого рабочего района, где бы они развернули пропагандистскую и организационную деятельность. Когда Донбюро отказалось выполнить требование, Васильченко попробовал сделать своё «Донецкое бюро», рассчитывая, что ЦК не допустит дробления сил и объединит эти органы под его началом. Но Донбюро категорически отказалось от хоть какого сотрудничества с ним. Дорошев писал: «Работать с Васильченко… мы не сможем, так как с ним работать нельзя» [4].
Васильченко в этом качестве отлично освещена в исторической литературе в Украине [5], но на Дону она не достаточно известна. В Харькове Семён Васильченко как узнаваемый конкретный политик и журналист сходу стал работать на руководящих должностях в областном комитете партии и в редакции партийной газеты «Донецкий пролетарий». Возможно, сказалось и его украинское происхождение. Опосля декабрьского года съезда Советов Донецко-Криворожского бассейна он был избран председателем областного исполкома.
Конкретно Семён Васильченко был одним из создателей сепаратистской идеи — организовать «областную» республику в противовес Украинской Народной Республике, которая квалифицировалась им как буржуазное правительство.
В своём докладе С. Васильченко настаивал на том, что республики Федерации Русской Социалистической Республики будут строиться не по национальному признаку, а согласно особенностям национально-хозяйственного быта.
Васильченко совместно с Ф. Сергеевым Артёмом , М. Жаковым вошёл в состав правительства новоявленной республики. Но в Москве образование независящей от Украины Донецко-Криворожской республики посчитали ошибкой, порождённой недопониманием путей национально-государственного строительства.
Орджоникидзе и В. Антонову-Овсеенко В. Ленин требовал соблюдения суверенитета Русской Украины, невмешательства в деятельность ЦИК Советов Украины, тактичности в государственном вопросце, заботы о укреплении сотрудничества Украинской и Русской Русских республик. Ленин встречался с В. Межлауком и Ф. Сергеевым Артёмом и уверил их в ошибочности выхода Донецко-Криворожской области из состава Украины и в необходимости обеспечить единый фронт против наружного неприятеля — Германии.
В письме к Г. Орджоникидзе от 14 марта года Ленин писал: «…Передайте товарищам Васильченко, Жакову и иным, что… нелепо со стороны Донецкой республики отрешаться от одного с остальной Украиной фронта обороны» [6]. Но убеждённые «левые коммунисты» С. Жаков и В. Филов встали в решительную оппозицию по отношению к решению ЦК РКП б и продолжали настаивать на сохранении Донецко-Криворожской республики.
В статьях, размещенных в газетах «Донецкий пролетарий» и «Известия Юга» в марте и апреле года, они критиковали собственных оппонентов как в партии, так и вне её. В конце марта года Васильченко, потерпев политическое поражение, вышел из Донецко-Криворожского совнаркома. Дальше он работал по созданию чрезвычайного штаба по обороне и эвакуации Донецкого района.
Опосля сдачи германцам Харькова совместно с М. Жаковым и В. Филовым уехал в Ростов на дону. Васильченко был назначен в середине апреля года чрезвычайным комиссаром городка. Опосля образования Донской русской республики встал вопросец о переходе Ростова на новейший режим функционирования.
По инициативе и под управлением Васильченко была сотворена городская Ростово-Нахичеванская коммуна, которая сходу перебежала на принципы «военного коммунизма». Но просуществовала коммуна всего 14 дней. При пришествии германцев на Ростов на дону он эвакуировался крайним эшелоном, отступая с боями. С июня по сентябрь года — вплоть до полного занятия местности Донской области белоснежными — С.
Васильченко заходил в состав Донского русского правительства, находившегося в станице Великокняжеской. Управлять было фактически нечем, так как Донская область перебежала под контроль белоказачьего режима Краснова. Пришло время для анализа итогов проигранной борьбы. Васильченко в своём отчёте в ЦК на имя Я. Свердлова отмечал, что уже в марте года началась тайная организация казачьих сил, а потом развернулись вооружённые выступления, в ходе которых отряды казаков беспощадно расправлялись не лишь с «бунтовщиками-иногородними», но и со своими «своевольными казаками».
Гражданская война на Дону заполучила нрав ещё наиболее обострившегося общественного антагонизма меж «гражданами — братьями казаками» и «хамами — иногородними». Так распространилось у казаков убеждение, указывал Васильченко, «…в необходимости поголовного истребления иногородних «Дон для донцов» , так в свою очередь фермеры и русские войска стали мыслить о необходимости поголовного истребления казаков». Приемы экзекуции над крестьянством, практиковавшиеся казаками, делали это убеждение непреодолимым [7].
Таковым образом, С. Васильченко был одним из основоположников последовавшей политики террористического расказачивания. Нужно отметить, что 2-ое изгнание большевиков из донского края привело фактически всех местных русских фаворитов к выводу о том, что основная масса казачества всё-таки настроена против русской власти и её нужно нейтрализовать хоть какой ценой, применяя все способы, в том числе красноватого террора, выселения из мест обитания и т.
Но антиказачьим террором С. Васильченко лично и конкретно не занимался. Это его не оправдывает, но тем не менее… Опосля официальной ликвидации Донского совнаркома 30 сентября года в связи с временным падением русской власти в регионе Васильченко поступил в распоряжение военных властей. Куда лишь не кидала его судьба!
Он работал редактором фронтовой газеты Южного фронта, потом председателем губтрибунала. Он был членом Луганского губкома партии, начальником политотдела Харьковского военного округа, начальником политотдела запасной армии, редактором газеты «Красный боец» в Казани, заместителем заведующего Всеукраиниздата… Он то писал и редактировал, то судил и приговаривал к расстрелам. К этому времени относится выпуск агитационных брошюр Васильченко, а конкретно «Речи тихого Дона» изд.
В книге «Речи Тихого Дона» Васильченко призывал казачество встать на сторону русской власти, всячески педалируя тему казачьей вольности и патриотизма. В апреле года он вновь очутился в Ростове на дону, где стал снова претендовать на роль политического управляющего Донской области.
Но сюда ранее был ориентирован С. Политическая позиция Васильченко стала расходиться с точкой зрения тех коммунистов, которые начали отрешаться от способов «военного коммунизма» и террористического расказачивания. Проводимая Сырцовым обновлённая линия на расширение социальной базы власти и вербование просоветских и просто приклнных частей из казачьей среды вызвала недовольство его оппонентов. Васильченко заявил, что крестьянское и казачье население Дона идиентично воинственно Русской власти и потому диктатуру нужно осуществлять «огнём и мечом» путём опоры на красноармейские, причём конкретно коммунистические части, ревкомы и черезвычайки.
Васильченко и его сторонники Жаков, Зявкин, Гадзиев, Пивоваров, Васильев сделали заявление о неудовлетворительной работе Донкома, но большая часть делегатов с ними не согласились [8]. Опосля конференции борьба меж «васильченковцами» и «сырцовцами» обострилась. Васильченко поочередно выступил против полосы Сырцова, направленной на «соглашательство с казачеством за счёт рабочих Ростова». Разногласия угрожали перевоплотиться в реальную междоусобицу, и Донком 28 мая года принял решение добиваться от ЦК отстранения от управления сразу Сырцова и Васильченко, как не сумевших сработаться в течение долгого времени.
ЦК РКП б отозвал обоих фаворитов, направил Сырцова на руководящую работу в Одессу, а Васильченко выслали на Кубань, где он стал управлять местным госиздатом и редактировать газету. Во время врангелевского десанта он участвует в боях. Его вновь увидели, и в июне года Васильченко получает назначение в Москву.
Знакомясь с литературными произведениями и личным делом Васильченко в Центральном муниципальном архиве социально-политической истории ЦГАСПИ , мы выявили целый ряд принципиальных позиций, которые принуждают наиболее взвешенно и объективно оценить жизненный путь этого деятеля. Васильченко хотя и был конструктивным большевиком, периодически экстремистом, не лишь не стал сподвижником Сталина в строительстве тоталитарной диктатуры, но и принял роль в борьбе со сталинским режимом.
Васильченко переехал в Москву и поступил в распоряжение МК РКП б , при котором он удачно организовал издательство «Московский рабочий». Дальше он был ориентирован в Государственное издательство ГИЗ. В это время он сделал несколько повестей, в которых художественно описываются условия и главные направления подпольной революционной работы, изготовлены пробы нарисовать образы революционеров, их нравы и т.
Из произведений этого рода более видна пятисотстраничная повесть «Карьера подпольщика» , которая выдержала 6 изданий [9]. Нужно огласить, что и интеллект, и литературная искра божья в сочинениях С. Васильченко, непременно, находятся, но ему не хватало образования, общей гуманитарной культуры, широты кругозора. В его трудах находится описание революционной работы на грани самолюбования, причём нередко в отрыве от настоящих критерий региона, от жизни остальных сословий и классов общества.
Создатель героизировал и популяризировал образ рабочего-революционера не случаем, не в силу личных пристрастий — он выполнял соц заказ новейшей власти. Требовался новейший «герой нашего времени», и Васильченко со своими беллетризированными воспоминаниями попал, что именуется, в самое яблочко.
Но он не сумел подняться выше собственной среды, собственного «главного — пролетарского» места в жизни, партийной концепции пролетарской литературы, которую осознавал донельзя прямолинейно. В отличие от Миши Шолохова, который в это время сделал широкомасштабную эпопею «Тихий Дон», Семён Васильченко даже не приблизился к такому плану, хотя лично воспринимал роль во почти всех донских событиях. В это время в партии развернулась острая фракционная борьба, которая была, с одной стороны, борьбой фаворитов партии за власть, а с иной — борьбой низов партии за внутрипартийную демократию.
Васильченко не сумел проявить себя в годы Гражданской войны как общепризнанный фаворит и не вошёл в управление партии даже на региональном уровне. Но он имел своё знатное мировоззрение по всем актуальным вопросцам и как старенькый большевик имел право донести его до вождей партии. Посреди подписавшихся были Е. Преображенский, С. Бреслав, Л.
Серебряков, А. Белобородов, А. Розенгольц, М. Альский, Антонов-Овсеенко, А. Венедиктов, И. Но просуществовала коммуна всего 14 дней. При пришествии германцев и белоказаков на Ростов на дону он эвакуировался крайним эшелоном, отступая с боями. С июня по сентябрь года, вплоть до полного занятия местности Донской области белоснежными, С. Васильченко заходил в состав Донского русского правительства, находившегося в станице Великокняжеской сейчас это город Пролетарск.
Но управлять было фактически нечем, так как Донская область перебежала под контроль белоказачьего режима Краснова. Куда лишь не кидала его судьба! Он работал редактором фронтовой газеты Южного фронта, потом председателем губтрибунала.
Он был членом Луганского губкома партии, начальником политотдела Харьковского военного округа, начальником политотдела запасной армии, редактором газеты «Красный боец» в Казани, заместителем заведующего Всеукраиниздата… Он то писал и редактировал, то судил и приговаривал к расстрелам. В апреле года Васильченко вновь очутился в Ростове на дону, где стал снова претендовать на роль политического управляющего Донской области. Но сюда ранее был ориентирован С. Возглавив вкупе с Жаковым горком партии, Васильченко вступил в политическую конфронтацию с обкомом.
Политическая позиция Васильченко стала расходиться с точкой зрения тех коммунистов, которые поняли необходимость отхода от способов «военного коммунизма» и террористического расказачивания. Но Васильченко заявлял, что крестьянское и казачье население Дона идиентично воинственно Русской власти и потому диктатуру нужно осуществлять «огнем и мечом» методом опоры на ревкомы и чрезвычайки. Васильченко и его сторонники Жаков, Зявкин, Гадзиев, Пивоваров, Васильев сделали заявление о неудовлетворительной работе Донкома.
Донком 28 мая года принял решение добиваться от ЦК отстранения от управления сразу Сырцова и Васильченко, как не сумевших сработаться в течение долгого времени. ЦК РКП б отозвал обоих фаворитов, направив Сырцова на руководящую работу в Одессу, а Васильченко на Кубань, где он стал управлять местным госиздатом и редактировать газету. Во время врангелевского десанта на Кубань он участвует в боях. Его вновь увидели, и в июне года Васильченко получает назначение в Москву, где занял должность зав.
Из произведений этого рода более видна повесть «Карьера подпольщика» , которая позднее выдержала целых 6 изданий. Интеллект и литературный талант в сочинениях Васильченко непременно находятся, но ему не хватало образования, общей гуманитарной культуры, широты кругозора.
В отличие от Миши Шолохова, который в это время создавал эпопею «Тихий Дон», Семен Васильченко даже не приблизился к такому эпическому плану, хотя лично воспринимал роль во почти всех донских событиях. Но по книжке Васильченко можно учить историю рабочего движения Ростова-на-Дону. Феномен истории заключается в том, что казачий апологет М.
Шолохов был объявлен классиком «социалистического реализма», а баррикадный боец, член партии с года, революционер-писатель С. Васильченко был объявлен противником партии и народа, о чем речь пойдет далее. В октябре года Васильченко подписывает оппозиционную «платформу ти», написанную Л. В году писатель-большевик издал нежданно для всех остро политический роман «Не той стороной», в котором сделал чуток ли не первую в СССР попытку осветить в художественной форме образование оппозиции в большевистской партии.
Роман практически написан, отталкиваясь от позиций «платформы 46». Васильченко «Не той стороной». В нем было указано: воспретить переиздание романа Васильченко как произведения антипартийного и очевидно клеветнического. Васильченко сообразил, что его политическая карьера совсем закончилась и нужно уходить на пенсию. С года, по ходатайству Всесоюзного общества старенькых большевиков, ему была назначена индивидуальная партийная пенсия.
Но и на пенсии Васильченко продолжал заниматься публичной деятельностью, в том числе обсуждением политики партийного управления. Но и это не прошло незамеченным. Нет необходимости обосновывать, что его смерть в годы массового террора была полностью неизбежна. Тогда судили и расстреливали за еще наименьшее. Васильченко непосредственно обвинили в том, что он заходил в группу троцкистской организации, сделанную в обществе политкаторжан и ссыльнопоселенцев.
Будучи, типо, «скрытым троцкистом», Васильченко посещал собрания членов общества, читал и размножал троцкистские документы. В году писатель-большевик Семен Васильченко был расстрелян как троцкист - «враг народа». Лишь в м он был вполне реабилитирован. Разноплановая судьба Семечки Филипповича Васильченко была во многом обычной. Такие деятели отразили необычную революционную эру, став ее типичным зеркалом.
Он искренне стремился побыстрее повредить «до основания» старенькый мир бедности и сословной вражды, мир твердой эксплуатации трудящихся и выстроить новейший, светлый, справедливый мир Коммуны, в котором «кто был ничем, тот станет всем»! Сиим разъясняется вся его нетерпеливость, радикальность, несговорчивость, прямолинейность, аскетизм, честность, твердая принципиальность, в конце концов, - отчаянность.
И таковым он оставался до самого конца собственной жизни. Семен Васильченко не был эталоном даже для большевистской элиты, и уж тем наиболее не является примером для современного общества. Доктор исторических наук, доктор Южно-Российского института управления - филиала Русской Академии народного хозяйства и гос службы при Президенте Русской Федерации. Публикация - газета "Вечерний Ростов", 12 января года.
Семен филиппович васильченко семя граната посадить
\Следующая статья семя лемонграсса купить
семена оленька
малина семена масло
семен гольденберг
семена цукеша