Семен яковенко миасс
- 12.09.2019
- Гончаров Александр Станиславович
- Оргтиум семена
- 1
Например, у партии «Яблоко» само заглавие происходит от первых букв фамилий трёх первых кандидатов из перечня на выборах года Явлинский — Болдырев — Лукин. Достоинства общефедеральной части перечня также заключаются в том, что: В бюллетенях, выдаваемых избирателям во время голосования, печатаются фамилии всех кандидатов из общефедеральной части перечня и лишь трёх первых кандидатов из той региональной группы, к которой относится данный избирательный участок; кандидаты из других региональных групп в бюллетене не бытуют совсем.
Правила распределения депутатских мандатов по итогам голосования[ править править код ] Распределение мандатов меж партиями[ править править код ] Правила распределения депутатских мандатов по федеральному избирательному округу регулируются статьями 88 и 89 Федерального закона от 22 февраля г. Образовавшееся число называется «первым избирательным частным» ИЧ Потом количество голосов, поданных за каждую партию, делят на ИЧ Целое число, приобретенное в итоге такового деления, составляет количество мандатов, причитающихся данной партии.
Эта процедура называется первичным распределением мандатов. Мандаты, не распределённые при первичном распределении, передаются партиям с большей дробной частью числа, приобретенного при делении количества голосов на ИЧ Распределение мандатов снутри партийного списка[ править править код ] Распределение мандатов меж кандидатами снутри партийного перечня происходит последующим образом. В первую очередь мандатами наделяются кандидаты, включённые в федеральную часть партийного перечня. Опосля этого оставшиеся мандаты распределяются меж региональными группами кандидатов в таком же порядке, как они распределялись меж партиями.
Общее число голосов, поданных за партийный перечень, делится на общее количество оставшихся мандатов. Приобретенное число называется «вторым избирательным частным» ИЧ-2 для данной партии. Потом количество голосов, поданных за каждую региональную группу, делится на ИЧ Целая часть получившегося числа есть количество мандатов, которые получает данная региональная группа.
Оставшиеся мандаты передаются региональным группам с большей дробной частью числа, приобретенного при делении приобретенных голосов на ИЧ Поначалу нас привезли в Злоказово, но месяца через четыре нас и ещё двоих - это Галю Замашкину и Серёжу Муратшина, как имеющих слабенькое здоровье, посылают в Тургоякский детский дом.
1-ые месяцы я чрезвычайно рыдала, а домой писала, чтоб нас забрали отсюда, что я согласна есть одни шкурки от картошки, которые варились небольшому телёнку и мы ели вкупе с ним. За лето мы поправились, набрали вес. Всё было отлично. Умопомрачительный человек- директор Шаповалов Семён Павлович, который никогда на нас не увеличивал голоса.
Помню, нагрубили мы в один прекрасный момент нашей Марии Ивановне Кулешовой, она пожаловалась директору. Пригласил нас с Валей Ложкиной Семён Павлович к для себя в кабинет и хорошем по- отечески отдал нам осознать, что мы не правы. И так постоянно и со всеми. Я была чрезвычайно ершиста, но он - и не таковых, как мы, укрощал хорошем и лаской. Как мы его обожали, какой у нас был порядок!
Как он нас опекал, оберегал! Куда мы лишь ни ездили: и на слёты, и с концертами везде, и к шефам нашим на завод и в часть на празднички. А сколько получали подарков! Живя в детском доме, я все годы обучалась без троек, потому получала подарки и различные поездки. В особенности запомнились две ёлки - это в воинской части колонии и 2-ая - во Дворце Машзавода в Миассе.
Это был год. Катастрофа пришла к нам ко всем нежданно. Оклеветали нашего Семёна Павловича в нечестности. Катастрофа, которая повлекла за собой много событий, и, быть может, искалечила судьбы воспитанников. Для всех это была несоизмеримая утрата. Мы не могли пережить того, что он больше не придёт к нам… Я до сих пор, спустя 50 лет, не могу усомниться в его нечестности.
Он был глубоко порядочный, умный, заботливый, хороший, как отец, Человек. Скоро его не стало. На похороны нас не пустили. Заместо него пришёл иной. Не то Зубов, не то Зубков. Мы посиживали в столовой и, в ожидании обеда, от нетерпения били по столам ложками. Когда вошёл новейший директор, мы не увидели. И лишь зычный глас его: - Прекратить безобразие!
Но уже в последующую секунду вилки, ложки и кусочки хлеба полетели в не принятого нами человека. Не приглянулся он нам и своим обличьем: лысоватый, с лоснящимся лицом, в очках и чёрных галифе, военного эталона. Он замахал руками, прикрывая лицо, выбежал из столовой, на ходу раздавая всем опасности.
Зачинщиков не отыскали, но с тех пор жизнь у нас стала напряжённой. Не посодействовала и военная муштра. Вкупе с Семёном Павловичем ушли и наши возлюбленные воспитатели. Остальные нередко изменялись, как и директора. Этого директора мы больше не лицезрели, на смену ему пришёл Зотов- этот был незначительно помягче, но хапуга ещё тот.
Поселился он на местности детского дома в отдельном домике с супругой и 2-мя детками. Бессменны были у нас тётя Стюра и её муж- конюх, охранник и истопник бани в одном лице — это были милейшие люди. Анна Ивановна Сорокина - хороший повар, но уж чрезвычайно обожала угодить начальству.
Всеми нами возлюбленный балагур и баянист - это Иван Тимофеевич Булгаков. Да как его было не любить? Он каждое утро, до подъёма на зарядку, играл нам возлюбленную мелодию: -Лучами красит солнышко железное полотно, Без утомились, без утомились смотрю, смотрю в окно..
Мы пробуждались, и ухмылка озаряла наши лица. Нередко вечерами, опосля репетиций к концертам, мы садились вокруг него и просили его спеть. Голоса у него совершенно не было, но когда он пел, казалось, что душа его поёт. А мы просили ещё и ещё. И вот уже в который раз он нам поёт романс о тёмно- вишнёвой шали, а мы слушаем и слушаем.
А когда мы ездили с концертами, он гордо выходил на сцену, доброжелательно улыбался зрителям под бурные аплодисменты и, кивнув нам головой, растягивал меха баяна. Концерты шли на «бис». Их незапятнанные гулкие голоса были достойны высшей похвалы. Я читала стихи, пела в хоре и завидовала тем ребятам, которые лихо отплясывали на сцене. Но у кого не случалось такое, что, вдруг расхотелось идти в школу. День был как по заказу: лёгкий морозец и колоритное, колоритное солнце.
И вот мы - дружная четвёрка- Юра Афанасьев и Толя Боровков, они, как братья, всюду совместно и у нас с Валей было много общего: обе обожали спорт, походы, книжки, обе отлично рисовали. С утра, как порядочные ученики, вкупе со всеми вышли из столовой и направились в школу, но почему-либо не дошли до неё. Пробродив в лесу полдня, совместно со всеми ворачивались домой.
Лишь успели дойти до первого порога, как нас там приостановили и пригласили зайти на раскаянье. Расправа началась, чуть мы открыли дверь кабинета директора: - Ну что, прогульщики, задумывались, что никто не выяснит, что вас за это по головке погладят?! Да на вас государство… В итоге он отдал приказ нам раздеться, мы повиновались.
От мальчиков нас отличали лишь косы, потому мы разделись до трусов и маек, они у нас были полностью схожие. Но серьезный глас продолжал: - Снимайте всё! Он уничтожал нас своим взором и ожидал реакции. Мы переглянулись: ну на фиг, ну, наглость. А больше ничего не хочешь? И, не сговариваясь, выскочили из кабинета на улицу, на снег. Без ужина и ещё два дня мытьё полов в рабочих комнатах - это обычная для нас работа.
Случилось так, что старшие мальчишки, не выдержав нескончаемых несправедливых назиданий со стороны воспитателя, завязали ей подол юбки на голове. Скоро в коллективе стала назревать волна ненависти, которая привела к ужасным последствиям. Ещё в осеннюю пору мальчишки стали по ночам захаживать в спальни к девченкам, поначалу к небольшим.
Зайдут в спальню, лезут под одеяло, нащупывая голые части тела. Поднимается вопль, визг, плач. Пока няня ночная прибежит, а их уже нет. Сейчас мы стали закрывать двери, просунув ножку стула в дверную ручку. Но ни какие запоры не выдерживали яростных охотников до приключений.
Уже стали выламываться двери либо сниматься с петель. И, в один прекрасный момент, посреди ночи все девчонки оказались на улице. Не успев одеться, в валенках, закутанные в одеяла, мы стояли на снегу, не зная, что делать. Пришлось временно поселиться на два месяца в изолятор, где на 50 девченок не хватало места на полу вповалку. Тогда некие из нас зажглись желанием, отправиться в путешествие, что мы и сделали с Ниной Щитовой. Погуляв в Миассе три дня, мы возвратились, но, увидев, что ни каких конфигураций не вышло : мальчишки — в корпусе, девченки - в изоляторе, сестрёнка моя на месте, я с Ириной Кожевниковой пищу далее к её бабушке в деревню Шахматово.
Да, я забыла, в Миассе я изловила «насекомых» и пришлось обрезать косы. Мои косы, которые мать мне растила столько лет! В деревне бабушка оказалась таковой расчудесной старушкой. Обрадовалась чрезвычайно, встретила нас как родных, с мороза затолкала на русскую печь, а сама принялась печь пирожки. А через два дня забеспокоилась. Узнав, что мы уехали самовольно, она попросила нас, чтоб мы возвратились. Но, я вижу, что жаль ей нас отпускать, уж чрезвычайно она заскучала по внучке.
Поблагодарив бабушку, мы двинулись в обратный путь, не ожидая ничего неплохого. А когда приехали, то узнали, что наше отсутствие никто и не заметил: начались зимние каникулы. И несколько дней уже работает полиция. И скоро, опосля неких формальностей, наши мальчики- это Коля Маркин, Витя Мажеров, Вова Бычков, Юра Волков и Юра Синельщиков, как главные зачинщики всего происходившего, покидают родные стенки, отбывая в иной «пионерский» лагерь.
Да, простят они меня за то, что я их рассекречиваю. Лицезреет Бог - что мы их чрезвычайно жалели. Снимают либо уходит, не помню, директор. На его место приходит новейший. Этот юный, с супругой, небольшим отпрыском и сестрой- школьницей, живёт у нас на местности в отдельном доме. С ним мы хорошо ладим, с его детками сближаемся. Зоя- это его сестра, была чуток старше меня, а малыш таковой смешной, ему было года три. И этот на Зэ, Зотов. В один прекрасный момент и в нём я разочаровалась.
Анна Ивановна выпекла пирог и произнесла, чтоб я отнесла к нему домой, но я отказалась. Это не укладывалось в моём сознании. Я лицезрела, как туда носили сумки с продуктами. И это он хорош? Все годы силюсь вспомнить фамилию нашего завуча. Нет, не помню - ни имени, ни фамилии. А сколько км мы с ним прошагали по Уралу и пешком, и на лыжах. Тут, с ним, я стала серьёзно заниматься спортом. Бегала на недлинные дистанции, прилично брала высоту.
В зимнюю пору всё свободное время отдавала лыжам, но с серьёзных соревнований снимали, находя какие- то шумы в сердечко. А я бежала под чужой фамилией не со своим возрастом и брала призовые места. В особенности меня ругали за то, что я прыгала с трамплина. Это была моя страсть! Учась в шестом классе это был крайний год моего пребывания в детском доме в зимние каникулы Валя, Толик, Юра и я решили совершить турне. Вечерком приготовили лыжи они у нас были на валенках голубий лыжный костюмчик с начёсом и такие же рукавицы.
А днем, задолго до подъёма, мы перелезли через забор, ворота на ночь закрывались, надели лыжи и побежали лесом. Ярко горели звёзды, светила луна, снег искрился и скрипел. Морозец не давал стоять на месте. Обыденным маршрутом через лес мы добежали до Крыловых Миши и Если, попили у их горячего чайку с печеньем и направились в путь. Миша был постарше и покрепче нас, он шёл первым, прокладывая путь, а за ним шла я.
Путь наш был на кордон, где жили Мишины родственники. Шли мы длительных 6 часов. Это был таковой классный путь, что, казалось, ему не будет конца. Поначалу мы шли по глубочайшему рыхловатому снегу, лезли по пояс, падали, вставали, смеялись сначала, а позднее стало не до хохота. Вымокли, вспотели, волосы выбились из-под шапок, сосульками повисли вокруг головы, как какое - то ёлочное украшение. Одежда вся взялась коркой, пальцы не держали лыжных палок. Когда вышли на гладко наезженную дорогу, стало ещё хуже: уж чрезвычайно больно было падать.
Ноги разъезжались в различные стороны, падая, мы набили для себя столько синяков и шишек, что они не скоро забудутся. Но, подбадривая друг друга, мы держались молодцом! Долго смеялись над нами родственники. Но уже часа через три, обсохнув, мы прокладывали лыжню на просеке.
Просека была под высоковольтной линией в несколько холмистых спусков либо подъёмов. Какое наслаждение мчаться с высоты с таковой скоростью, что дух захватывает и в ушах свистит, а позже прыгнуть с трамплина, ощутив себя в полёте, как птица! Вечерком с кордона позвонили воспитателям о том, где мы находимся и, что завтра выйдем обратно.
Всё обошлось отлично. Все знали, что мы нередко бегали на лыжах в колонию к своим шефам, потому особо волноваться за нас не стоило. В летнюю пору, пешком с завучем, прогуливались почти всеми маршрутами. Это были такие достойные внимания походы по Уралу: с кострами и песнями, рыбалкой, пещерами, необычными горами, которые мы обучались покорять. Исторические монументы городов: Миасса, Златоуста, Карабаша — всё было в нашем маршруте. В летнюю пору я уехала в Копейск к сестре, она решила нас забрать домой, но отпустили пока меня одну и то под расписку до дизайна документов.
А когда мы приехали за Ирой, то я выяснила, что завуч наш разбился, упав со горы во время похода. У него один глаз был искусственный, он шагнул у края горы и- сорвался, упав на камешки у самой воды озера. Ему было 30 три года, у него родился 3-ий ребёнок. Вот и реализовалось пророчество морской свинки. Рвалась домой, а уезжать не хотелось. Детский дом Посвящаю воспитаникам Тургоякского детского дома годы Древесный корпус двуэтажный Домом нашим стал вторым.
Там семьёю жили дружной 70 сирот с войны. Наш директор — Шаповалов Семён Палыч За отца был детям всем. Но оклеветали его злыдни, И осиротели мы совершенно. Позже было много различных «дядей» И каждый норовил в бараний рог сирот согнуть.
Но детские страдающие души Не подкупить, не обмануть: Ребёнок чует, кто есть благодетель, А кто прикидывается только им. И я была тому очевидец, Когда любимец наш до гроба был гоним…. Он каждому дарил минутки счастья. Он горю детскому внимал. И, как распахнутой душою, Единственной собственной рукой, Как папа, лаского обнимал.
И поэтому я не забыла его голос: Размеренный, тихий и родной. Да и Господь его, наверно, не оставил, И сделал над его могилою покой. Я верю, что над ним щебечут птицы. И каждый день несут ему привет. А нам он будет вечно сниться И в птичьих голосах найдёт любви ответ. Тургояк В летнюю пору, в августе, из Злоказовского детского дома Галю Замашкину, Серёжу Муратшина и Зину Хромынских Аля — её сестра была уже там , а так же меня с сестрёнкой переводят в Тургоякский детский дом санаторного типа.
Да, последнюю, четвёртую четверть второго класса я окончила без единой тройки. Права была Мария Викторовна и моя 1-ая учительница — Клавдия Андреевна, что всё будет хорошо! Отлично, благодаря проницательным людям, которые окружали нас. В летнюю пору мы отлично отдохнули. Лишь вот от перенапряжения у меня нередко носом идёт кровь, болит голова и усугубляется зрение. Но я охотно много рисую, читаю и пишу «Дневник» тогда я ещё этого слова не знала и, к огорчению его у меня на 3-ем году выкрали Прочли и долго издевались.
В Тургояке прекрасное горное озеро, вода в нём так чиста, что на хоть какой глубине видно дно. Хожу много пешком в походы со старшими. Заготавливаем на зиму ягоды: малину, чернику, черёмуху, которую я в первый раз ела тут. А позже, что было! В коллектив нас приняли отлично, может быть поэтому. Что тут все ребята были на равных правах, все были кое-чем в жизни обижены. А тут, в детском доме, мы обрели новейшую, неплохую семью; хороших и отзывчивых воспитателей, нянь, остальных работников.
Людей с открытой душой. Не без того, были и подлецы, но они промелькнули в жизни, как одно мгновение, хотя оставили в душе раны. В детском доме я научилась быть стойкой В 4 классе я подралась с мальчуганом. А вышло так.
Был урок чтения. Прочитав рассказ, я была уверена, что отвечу на хоть какой вопросец сейчас я обучалась практически на одни пятёрки. От нечего делать взяла в руки ключ от собственного нового чёрного ранца, надела на палец верёвочку и крутила его. Мария Павловна писала в журнале; казалось, созидать не могла, чем мы заняты. В классе стояла гробовая тишь.
Я посиживала за крайней партой, впереди меня - Вовка Кожин. Небольшой тихий мальчишка, он стал ещё замкнутее опосля того, как у него маму на работе уничтожило током. Я ничего против него не имела и, вообщем, наш класс был дружный. Вот лишь Борька Лузин и Генка Гончаров далековато меня «переплюнули» - они и обучались на одни «двойки» и поведением были «покраше», они, как и Вовка , были домашние.
Вовка повернулся ко мне и что-то сказал; мне, видать, не понравилось, и я слегка тюкнула его сиим ключиком по голове. Не желала, но так вышло. Увидев кровь, он взвыл, нарушив тишину. Я струхнула, мне его стало жалко. Нет, Мария Павловна на нас никогда не орала, но, подняв взор, сказала: - Галя, встань за печку в угол с книжкой. Я ощутила таковой стыд, что в первый раз даже не захотелось рисовать на печке и корчить оттуда рожи. А на перемене поторопилась из класса и некий мальчик из параллельного класса подставил мне подножку.
Я растянулась на полу во весь рост, но здесь же вскочила и влепила ему такую оплеуху, что вся его сытая рожа залилась краской, а щелчок услышала вся наша малая школа. Нас обоих увели в учительскую «до особенного распоряжения». Шёл крайний урок 2-ой смены. Все ушли, а нам наказали «подумать», забыв про нас совершенно.
Мальчик скоро сбежал, а я стояла и «думала». Закончились уроки, в этот закуток в учительской никто не зашёл, прощения просить я не собиралась, поэтому и стояла. Вот уже закрыли школу на замок, стало совершенно темно; в желудке защемило от голода. Впереди выходной, не помирать же с голода, да и туалет на улице.
Когда небо вызвездило, я решила уйти, т. Выкинув портфель, я просто вылезла сама. Идти нужно было лесом километра два. Стояла жуткая темнота, но от снега дорогу было видно. Поначалу меня двигала вперёд злоба, не было ни какого ужаса. А позже так себя стало жаль, начали душить слёзы, скоро они полились градом по моим щекам, повисали, замерзая сосульками. Я заревела во весь глас и ,вдруг, ощутила, что лезу по снегу. Куда идти, не знаю, но лезла и лезла…Чулки и ноги намокли. Я стала замерзать… Хотелось лечь и покончить всё разом посреди этих вековых сосен и елей, которые до весны бы сохранили тайну.
Но кое-где там, в тёплой постели была младшая сестрёнка, как она без меня будет?! Но почему она меня не ищет? Почему ничего никому не произнесла, что меня нет? Либо я ей не нужна? Означает, не заметила: ходим мы в различные школы, она во вторую- - это к дому отдыха, спим в различных спальнях…. Я уже не рыдала, как будто, разом всё выплакалось, а внутренний глас говорил: «Ты сильна! Ты будешь жить наперекор всему! Вдруг услышала лай собак. Это они меня почуяли и подняли лай.
Я вышла на их и через несколько минут добрела до ворот. Они были заперты. Тогда я перелезла через забор, взяла портфель и вошла в корпус. Все прочно спали, даже ночной няни нигде не было видно. Часы демонстрировали 3 часа ночи. Я тихо прокралась в спальню, разделась, легла.
Меня стало морозить, я до утра не могла согреться, а днем совершенно не встала. Температура наиболее сорока и абсурд. Говорили, что звала мама, чтоб забрала нас домой. Лежала в изоляторе, и никто не спросил, что случилось. А как лишь легче стало, я написала письмо сестре. Оно, естественно, было детское, доверчивое, там и без меня хватало заморочек. Не складывалась личная жизнь у сестры, отпрыск рос без отца, которого посадили по — глупости: стукнул трубой управляющего оркестра, за что не был прощён никем.
Да и сколько можно жить для нас?! А для себя когда? Сестра, естественно, приехала, успокоила меня, а как лишь уехала, я сходу сбежала. И снова меня никто не искал: были каникулы. Через недельку возвратилась сама, поняв, что так пропаду! Любопытно знать, где я была? А была я в Миассе у одноклассницы Нины Щитовой. Её предки чрезвычайно пили, их лишили родительских прав. Ох, и насмотрелась я! И сейчас, спустя практически 40 лет, я выяснила, что у неё не было и нет собственной семьи, а мужиков было море.
А вот о её младшей сестрёнке, Надюшке, ничего не знаю. Лето я живу у неё в городке, а в августе уезжаю к маме в совхоз, в Сибирь. Маме доктор произнес, чтоб она уехала из Копейска, ежели желает жить. Да, ей на данный момент лишь 50, мы ещё малы, но снова с ней, снова все вкупе. Оба брата с нами, женились, но один отслужил Армию, а другому всё дают отсрочку. Мы, трое, ходим в школу. Правда, жить со снохами несладко, но ничего, что поделаешь, ведь просились домой.
Живём мы на кирпичном заводе, в трёх километрах от совхоза «Победа» Усть - Таркского района, три семьи нас тут. Вокруг лес. В лесу какое чудо! Ягод, грибов — тьма! Речка Омка в пятидесяти метрах, рыбки — какой хочешь, а какие щучки! В летнюю пору помогаем делать кирпич. Механизации у нас не достаточно. Лошадью месим глину с песком, а позже этот раствор укладываем в особые древесные ящички-формы, срезаем ровно поверхность, а из форм вынимаем и укладываем в особые сараи- навесы на сквозняки, где кирпичи продувало и сушило, а оттуда в печи для обжига.
Это примитивное изготовка. А позднее, на Алтае, я освоила всё создание реального производства кирпича с механизацией. Тут учусь всему понемногу. Брат Иван работает молотобойцем в кузнице, а Анатолию дали новейшую бортовую машинку ЗиС Время от времени он нас возил на ней в школу. Из домашних занятий больше всего люблю колоть дрова, берёзовые ровненькие чурбачки. Они как игрушки, пилили мы их пилой «Дружба-2» - ручной, пилили рядом со своим домом, живём-то в лесу.
У нас сейчас большой огород и растёт всякая всячина. И не нужно ни у кого спрашивать; входи, рви и ешь. Помню вариант в детском доме. Нам, естественно, давали и огурцы, и помидоры, но возникло желание насытить свои желудки.
Они сражались за Украину В основном фонде краеведческого музея хранятся записки лётчика Григория Петровича Горбатова, в которых встречается такая строка: «В честь встречи нового года нам дали задание, разведать и разбомбить скопление войск и техники противника в населённых пунктах: Артёмовск, Краматорск, Константиновка, Горловка».
| Тула купить семена | 282 |
| Семя флоксы | 406 |
| Семя флоксы | Готовили сами еду на костре. В семье Кожевниковых любили всех детей без исключения, не выделяя кого-либо в любимчики. Но ещё хуже было, когда учитель поднимал меня, чтобы помочь ему. Класс был с кафедрой, хорошо оборудован и учительница она чуть постарше нас добрая, чуткая, хорошо знавшая свой предмет. Дополнительно номер поединка обозначен цветом, который обозначает итог поединка. |
| Из семени помело | 822 |
| Тула купить семена | 336 |
| Семен яковенко миасс | Домашняя фиалки семена |
| Семя строение однодольных | Семен коробов губаха |
| Зародыш семени кукурузы | Учительница этой школы строгая, совсем не такая, как наша Клавдия Андреевна. Ведь сами растили всё, ну поди да спроси. Летом стираю на озере, а в холодное время года у нас было специальное помещение, где ночная няня нам грела в котле воду для различных нужд. Сначала бежала молча, кричать уже не было сил. С юных лет мальчуган был приучен к тяжёлому сельскому труду: пас гусей, потом телят, а с восьми лет уже находился в работниках по найму у одного местного богача. Владик очень любил естественные науки, он читал много дополнительной литературы. Метить семен яковенко миасс я ещё тогда не догадывалась, а что сдала https://otvet-gorod.ru/orgtium-semena/45-semya-klassa-dvudolnih.php вещь, доказать не семен яковенко миасс, т. |
| Семен яковенко миасс | 873 |
РАСПРОСТРАНЯЮТСЯ СЕМЕНА ЧЕРЕДЫ
Семен яковенко миасс протект протравитель семян
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КУЛЬТ СМЕРТИСледующая статья гвоздика посадка семена
семена секвойи фото